Бывший глава МВД по Коми: «Для меня понятно, почему я нахожусь на скамье подсудимых»

27.09.2021 21:19

Обвиняемый в получении взятки экс-глава МВД по Коми Виктор Половников в последнем слове назвал основные причины своего положения.

Оглашение приговора по уголовному делу Виктора Половникова, обвиняемого во взяточничестве состоится 28 сентября. БНК публикует выступление подсудимого с последним словом. Речь приводится с незначительными изменениями и сокращениями.

«Во время нахождения под стражей я достаточно много думал и хотел получить для себя ответ: почему я 40 лет прослужил в органах внутренних дел, не совершая никаких преступлений, оказался в следственном изоляторе. Что я сделал не так? Я приведу три фактора, которые привели к этому уголовному делу.

Во-первых, это оговор Шабаева, который использовал ситуацию и мошенническим путем завладел деньгами Ситникова и избежал уголовной ответственности за ложные показания. Но я не мог себе предъявить претензию в этом. Обращение Шабаева ко мне по поводу изменения меры пресечения Ситникову при условии возмещения ущерба для меня было штатной ситуацией. Я долгое время работал оперативником и подобные ситуации возникали не раз. У меня не было оснований ему не доверять как бывшему сотруднику правоохранительных органов, генерал-лейтенанту. Его предложение показалось мне разумным, так как я знал обстоятельства расследования уголовного дела. Главной проблемой было возмещение ущерба для Республики Коми. Я всегда в жизни руководствовался принципом: «Если можешь помочь человеку — помоги, не нарушая закон». Закон я ни в чем не нарушал. Процессуальные решения, принятые в отношении Ситникова, признаны законными и обоснованными.

Вторым фактором, который повлиял на возбуждение уголовного дела, стало приобретение квартиры. Уверен, без такого совпадения никто бы не принял решения о возбуждении уголовного дела в отношении меня. Но опять, как я могу к себе предъявить претензии?

Разве не нормально, что мужчина 55 лет имеет семью и малолетнего ребенка и заботится о приобретении жилья? Я же прекрасно понимал, исходя из своего возраста и условий службы, что могу быть уволен и, соответственно, лишиться служебного жилья, в результате чего моя семья окажется на улице. Мои друзья предлагали мне деньги взаймы и всяческое содействие в приобретении жилья. Я знал, что в последующем смогу с ними рассчитаться, продав квартиру в Москве, так как в Москве на 40 квадратных метрах проживать было бы некомфортно. Полагаю, что ответственный человек заботится о том, как он с семьей будет жить в ближайшем будущем. С житейской точки зрения я привожу совершенно нормальную ситуацию.

Относительно того, что право собственности на квартиру зарегистрировано на Луценко (двоюродная сестра супруги Половникова — БНК). В силу антикоррупционного законодательства я не мог ее задекларировать, поскольку мои кредиторы не хотели заключать со мной письменные договоры займа. Об этом я сказал в своих показаниях. Этот факт я не скрывал.

И третий фактор, который от меня не зависел, — это неуемное желание сотрудников следственных органов возбудить громкое уголовное дело с обвинением министра внутренних дел по Республике Коми. Следует учитывать, что уголовное дело возбуждено было не в результате оперативной разработки, исходя из полученной информации, а на основании заявления. Какое это было заявление — мой защитник уже сказал. И увлекшись перспективой резонансного уголовного дела, сотрудники следствия не смогли критически скрупулезно оценить материалы, полученные в результате проверки. После возбуждения уголовного дела и моего задержания у них уже обратной дороги не было. В силу сложившихся обстоятельств перед ними стояла одна задача — направить уголовное дело в суд. Ни у кого не хватило мужества принять законное решение о прекращении в отношении меня уголовного преследования. Отсюда масса нарушений уголовно-процессуального законодательства, допущенных при расследовании уголовного дела, несостоятельность обвинительного заключения. Для меня понятна причина, почему я нахожусь на скамье подсудимых, объяснимо желание стороны обвинения оставаться на своих позициях и переложить бремя принятия решения на суд. Почему я, моя семья и мои близкие должны от этого страдать?

В течение 20 лет я занимал достаточно высокие должности в системе МВД. Никаких вопросов в коррупционном плане ко мне никогда не было. Из всего имущества моя семья имеет квартиру-студию в Москве, которая находится в залоге у банка, так как не погашен кредит, и та квартира по Тентюковской, 10, приобретенная большей частью на заемные средства. Еще есть гараж в городе Кургане. Вот все мое имущество, которое я нажил за 58 лет.

Если абстрагироваться от морально-этических характеристик, хочу оценивать ситуацию с точки зрения моих профессиональных навыков. Когда я знакомился с материалами уголовного дела, обратил внимание следователя на то, что в отношении меня и моего окружения в течение пяти месяцев проводились оперативно-розыскные мероприятия, — в этот период я дважды встречался с Шабаевым! — но никаких материалов, подтверждающих мою причастность к преступлению в результате этого не было получено. На это следователь ответил, что я имею большой опыт оперативной работы и являюсь высоко квалифицированным специалистом, и, соответственно, мною не допущено проколов. Но как это может совмещаться с тем, что я стал бы договариваться с Шабаевым о получении денег от Ситникова, зная, что оперативное дело находится в оперативном сопровождении УФСБ и с ним напрямую работают сотрудники УФСБ? Я что, как выразился мой защитник, больной на всю голову? Как я — высокий профессионал — мог позволить себе получить взятку и через 10 дней вложить деньги в квартиру, тем самым документировать свою преступную деятельность? Ведь в переписке доказано, что квартиру подбирал заранее еще. Даже с этих позиций видно, насколько это все не стыкуется.

Я в праве рассчитывать и надеюсь на объективное рассмотрение уголовного дела и вынесения законного и справедливого приговора».

БНК

Источник