«Есть у вас один недостаток — вы женщина»: как живут девушки в «мужских» профессиях

08.03.2020 6:29

8 Марта принято называть праздником весны и красоты. Эта же дата — День борьбы за права женщин. Впрочем, одно не отменяет другого. «Новый Калининград» записал монологи девушек, выбравших для себя профессии и увлечения, на которые решился бы далеко не каждый мужчина. Судоводитель Елизовета Мухина, байкер Ирина Вериго, чемпионка по историческому средневековому бою Светлана Фёдорова и IT-специалист Оксана Грищенко рассказали, сложно ли женщине выжить в «мужском» деле.

— Я не думала поступать в мореходное училище, за меня это решили обстоятельства. Мой брат, очень долгожданный (у нас в семье четыре ребёнка — три сестры и вот он самый младший), решил поступать в Ейскую мореходку, а мы жили в Мостовском районе Краснодарского края, это предгорная местность. Мама побоялась отпускать его одного и попросила меня поехать в Ейск присмотреть за Ярославом хотя бы год. Мне тогда было почти 19 лет, я окончила годовые курсы дизайна интерьера и мало понимала, что мне делать, куда поступать, как дальше жить. Я согласилась поехать в Ейск и на всякий случай взяла документы, решила податься на ихтиолога. Толком не знала, что это такое, просто понравилось слово. Оказалось, что на ихтиологии нет мест. Мне предложили поступить на судовождение, а потом перевестись. Решила так и сделать. На первом курсе нас отправили проходить практику на «Крузенштерне». Это был рейс длиной два месяца и 22 дня. Мы вышли из Балтики, прошли по Северному морю, попали в Атлантику, обогнули Европу, прошли Босфор и Дарданеллы, Мраморное море между ними, зашли в Сочи. И я не поняла, как жила без этого раньше.

Вместе с тем стало ясно, как много знаний мне не достаёт. В сельской школе я не понимала, зачем учить тот же английский, а в рейсе иностранный язык был необходим. Я взялась за учёбу. Никуда не выходила, не гуляла: учёба, пробежка, душ, снова учёба. Не то чтобы я такая целеустремлённая, просто мне тяжело давалось всё это. Английский, навигация, астрономия — по всем темам у меня были пробелы. Ещё в мореходке один преподаватель, как только я появлялась в кабинете, любил говорить: «Мухина зашла, борщом запахло». А я даже не умею варить борщ. Так вышло, что под конец обучения я осталась одна в группе: кто-то не закрыл сессию, кого-то забрали в армию, и меня перевели на заочку. И вот я сдаю финальный экзамен этому преподавателю. Он меня гонял-гонял, а потом говорит: «Елизовета, всем вы хороши, но есть у вас один недостаток — вы женщина».

Следующей практикой стал сухогруз на Волго-Доне. Там был старший помощник, которого я была обязана будить на вахту. Моя была с 4 до 8 часов, а его с 8 до 12. Примерно в 7 утра я стучалась к нему в каюту, и он часто открывал мне голым. А это мужчина лет 60, очень грузный, и, слава богу, из-за живота я не видела всего остального. Первую неделю я ещё терпела, потом подошла к капитану, говорю: «Я, конечно, всё понимаю, но хотя бы трусы». Это что было? Если протест, то против чего? Мужской бодипозитив? Видимо, ему нравилось, а мне — не очень.

На сухогрузе мы возили зерно, а зерно — это всегда грызуны. Когда заходишь в трюм, надо обязательно заправлять штаны в носки, чтобы мыши не заползли в штанину и не покусали. Они ещё любили спать на человеке — удобно, тепло. Чтобы мыши не навещали меня ночью, я накрывалась мокрой простыней, но это не самое худшее. Однажды я пришла на приём пищи, съела уже ложки четыре супа, зачерпываю следующую, а там кишки и хвост. И тут я понимаю, что в супе не куриное мясо, и бегу до ближайшего унитаза. Оказалось, наша повар приревновала меня к боцману, хотя не было никакого повода. Несколько дней я полоскала рот хлорированной водой, а мясо ещё долго не могла есть. Афишировать женский конфликт я не хотела, потому что знаю, как на это реагируют мужчины. И таких историй на Волго-Доне очень много — про пьянство, воровство еды с судна его же экипажем, отсутствие дисциплины, отношение к женщине, когда ты боишься забыть закрыть дверь каюты. Конечно, я помнила о «Крузенштерне» с его жёсткой дисциплиной. Мне хотелось достойных рабочих условий, нормального отношения, но о парусниках я даже не думала — они казались несбыточной мечтой.

Когда я получила диплом об окончании Ейской мореходки, мне неожиданно написал [капитан барка «Седов»] Евгений Николаевич Ромашкин. До сих пор удивляюсь. Я ходила с ним на «Крузенштерне», тогда он был старшим помощником. Он спросил, как я смотрю на то, чтобы поработать на «Седове». А я как раз собиралась переезжать в Калининград и поступать в БГА. О «Седове» на тот момент я не знала ничего кроме того, что есть такой парусник, но когда я впервые его увидела, меня отключило от «Крузенштерна». Это как первая любовь, какая-то ментальная связь. Даже запахи «Седова» и «Крузенштерна» очень отличаются. Это как запах младенца, который вызывает самые тёплые чувства. Странно, наверное, так говорить о неодушевленном предмете. Мне однажды кто-то из друзей сказал об этом. Я ответила, что единственный неодушевленный предмет в этой комнате — это ты. Кстати, люди на «Седове» замечательные. Во время ремонта часть экипажа живёт на судне, но завтраки уже не подают. И вот наш повар Гергая Карло Шалович приходит с утра с горячей яичницей: «Лиза, я посмотрел, по графику у вас вахта». Он ведь не обязан был это делать, мог спать, но он труженик, просыпался в четыре утра и начинал работать. «Хороших людей не жалко покормить даже в половину пятого», — говорит.

На «Седове» я отходила три рейса четвёртым помощником, потом была третьим. Третий помощник отвечает за картографию, лоции, навигационные прокладки, корректуру карт. Работа во время ремонта судна прежде всего бумажно-организационная: подготовить документы, сделать судовые роли, откорректировать ремонтные ведомости, проконтролировать выполнение каких-то опасных работ.

Два с половиной года практически безвылазно я находилась на судне. Даже не знаю, как оплачивать коммунальные услуги. Я приехала домой в Краснодарский край, нужно было оплатить квиток по свету, смотрю: 218 рублей, окей. А мне говорят: Лиз, у тебя не примут деньги, у тебя квитанция не заполнена, надо снять показания счётчика, посчитать какие-то коэффициенты. Серьёзно, все взрослые люди этим занимаются?

Я отработала весь ремонт судна перед кругосветкой, готовилась уйти в рейс, но возникли небольшие проблемы со здоровьем. Прошла детальное обследование. Конечно, были какие-то шероховатости, как и у всех, но не фатальные. Я была готова отправиться в рейс, но меня не допустили. Сказали, если бы переходы были близкие, меня бы взяли, а так как есть переходы по 30 дней, то рисковать не стали. Было невыносимо тяжело подготавливать судно к отходу, оформлять документы, понимая, что сама я не пойду в рейс. Мне прислали видео отхода «Седова» в кругосветку, я на тот момент была уже в Питере, потому что иначе цеплялась бы за швартовые. Многие говорят: захочешь — побываешь ещё в кругосветке. Но «Седову» 100 лет, может, это последний его кругосветный рейс. Да, есть более молодой парусник — «Паллада», но «Седов» — он такой один. Зато в кругосветку ушёл мой младший брат. Наверное, в этом что-то есть.

Сейчас я думаю перевестись из БГА во Владивосток, рассылаю application form на научно-исследовательские судна, ледоколы, есть желание побывать на «рыбаках», говорят, это самые тяжёлые судна для работы, но далеко не все компании готовы взять на корабль женщину. Некоторые компании, куда я отправляю application form, просто игнорируют мои письма, некоторые звонят и сообщают, что на судне «недостаточно хорошие условия труда для женщин» или «тяжело физически для вас». В идеале я бы хотела бы пойти на научном судне на север или побывать в Антарктиде. Тогда я, наверное, скажу себе: «Лиза, хватит». А пока что от одной мысли о льдах голову кружит. Я бы пошла туда кем угодно — штурманом, матросом, кадетом, просто для того, чтобы пойти.

Сейчас я участвую практически во всех мотослётах, которые есть у нас в области, в сезон они проходят почти каждые выходные. Открывается мотосезон обычно в конце апреля-начале мая, а закрывается, как правило, в сентябре-октябре. Мотослёт — это сбор байкеров, который организует один клуб или несколько, чтобы отдохнуть и пообщаться. Также у нас есть мотопробеги. Например, ежегодный мотопробег «Вдоль забора». Он проходит в октябре и длится трое суток. За это время мы проезжаем примерно 800 километров вдоль границы. Есть мотопробег на ретромотоциклах «Выстрел в прошлое». Это около 300 километров.

Естественно, мужчин-байкеров гораздо больше, чем женщин. Я бы сказала, раза в три-четыре, но девушка-байкер удивления уже не вызывает. Разве что девушка-байкер на каком-нибудь большом мотоцикле. Я, наоборот, хочу поменять свой мотоцикл на более маленький и легкий, потому что ездить по дорогам мне уже неинтересно, и езжу я, в основном, по лесам, по грязи, по пляжу. Для этого нужен более лёгкий мотоцикл. Важна не скорость, а проходимость. Стараюсь ездить обязательно с кем-то, потому что я не так хорошо знаю тропы, и если со мной что-то случится, важно, чтобы рядом были люди. В позапрошлом году я купила новый мотоцикл и поехала на нём в лес, попала в колею, упала, а мотоцикл сверху. В итоге меня на руках выносили из леса и везли в БСМП, с тех пор стараюсь не ездить одна. После этой аварии мне сделали операцию на колено. Сначала было страшно снова сесть на мотоцикл, но через полгода я всё равно начала ездить.

К мотоциклам вообще относишься как к живому существу, как к лошадке, разговариваешь с ними. Продать мотоцикл — это целая трагедия. Ездить по лесам я начала на спортивном мотоцикле, совсем не предназначенном для этого. Пришлось менять. Я очень тяжело его продавала. Сначала купила другой мотоцикл, а этот оставила у знакомых, потому что иначе я бы с ним не рассталась. Покупатель привёз мне деньги, я отдала ему документы, а мотоцикл он забрал сам, я даже этого не видела.

Многие мужчины-мотоциклисты считают, что женщины покупают мотоцикл и начинают ездить, чтобы найти себе мужа. В принципе, часть девушек именно так и поступает. Многим нравится красиво кататься, красиво выглядеть. Для того, чтобы тебя перестали воспринимать подобным образом, надо нормально ездить. Я, например, езжу не в том виде и не в тех местах, где ищут мужа. Вряд ли в лесу его найдешь.

В Калининграде тогда не было девушек, которые занимались средневековыми боями. В нашем регионе я стала первой. На тренировку пришла не сразу, сначала полгода была, скажем так, сочувствующей. Наблюдала, как это всё происходит, сдружилась с бойцами, и уже потом я решила, что неплохо бы попробовать самой. Мой товарищ Александр Малявко сказал: «Ну попробуй, чего тебе стоит? Не понравится — не будешь ходить». Недели две я набиралась смелости, потом пришла и стала тренироваться. Сначала тренировалась исключительно с мужчинами, поскольку девочек просто не было. Мне ставили борцовскую и фехтовальную базу. Тренировки вообще бывают нескольких видов: спарринги один на один, массовые спарринги три на три или пять на пять, пауэрлифтинг и общая физическая подготовка. Я не испытывала затруднений [относительно того, что мне приходится тренироваться с мужчинами], но ребятам поначалу было непривычно — они нормальные мужчины и не привыкли бить женщин. Я позиционировала себя как боец, человек, который хочет стать «околоспортсменом» (у нас всё-таки пока ещё неофициальный вид спорта, поэтому не могу назвать себя «спортсменом»). Через какое-то время мои товарищи привыкли, смогли абстрагироваться, и я стала частью коллектива. Со временем появились и другие девочки. Не много, но тем не менее.

Я хорошо помню свои первые соревнования. В 2014 году я, ещё один наш новичок Александр Петров, небезызвестный боец клуба Вячеслав Леваков и возглавлявший наш выезд как тренер Артём Саванович приехали в Москву на турнир «Кубок Дмитрия Донского». Там состоялся мой дебют. Девушек всего было семь или восемь, мужчин гораздо больше — человек 20 или 30. Это были поединки один на один, и у мужчин было разделение на весовые категории. Они сражались друг с другом в подгруппах. У девушек же был «абсолют» — нас было мало, и потому нас не разделили. Со временем девушек в ИСБ становится больше, и на некоторых крупных соревнованиях появляется разделение на весовые категории.

Мой рост 182 сантиметра, вес около 80 килограммов, и неоднократно мне приходилось драться с оппонентками сильно ниже и легче меня. Что ж делать? На классических фехтовальных турнирах у девушек с маленьким ростом такие же шансы, как и у высоких. Есть даже свои преимущества. Например, боец Яна Заболотникова, которая несколько лет подряд стабильно занимала на соревнованиях призовые места, ростом около 160 сантиметров. Она довольно миниатюрная, и с ней всегда крайне сложно было сражаться на турнирах в номинации «щит-меч», потому что щит закрывал её практически полностью. Её невозможно было никак достать. Но и высокий боец может пользоваться преимуществами длинных рук и ног, всё это помогает. Главное — правильно «разыграть свои карты».

Девушки в калининградском ИСБ появились года через два после моего прихода. Честно говоря, я не могу сказать, что именно стало катализатором их прихода в спорт. Возможно, то, что в ИСБ появились официальные женские номинации. В 2016 году впервые в программу чемпионата мира «Битва наций» включили женские бои три на три, а команды в России на тот момент не было. В итоге я, Марина Головина и Татьяна Дербенева решили, что эту нишу нужно срочно заполнять и создали команду «Катюша». Тогда мы завоевали серебро, а уже в последующие годы стабильно брали золото. В ИСБ приходят люди разных профессий, единого критерия нет. Приходят врачи, полицейские, пожарные, менеджеры, кто угодно. Есть бывшие профессиональные спортсмены, которые с детства занимались спортом, а в 30 лет вышли на пенсию, но спортсмен — это ведь навсегда, это склад характера. И они успешно реализовываются в ИСБ. Я знаю девушку, которая стала чемпионкой мира в «Битве наций» в 2017 году, она работает акушером-гинекологом. Такая жизнеутверждающая профессия, человек помогает людям появляться на свет, а потом надевает доспехи и демонстрирует искусство владения мечом. Сама я много лет работала в гостиничной индустрии (по образованию я специалист по гостиничному сервису). Работала на фронтдеск, управляющей, в продажах, а сейчас пробую поменять сферу деятельности и связать её со своим увлечением. Для этого я переехала из Калининграда в Москву, тут возможностей в этом плане больше.

За последние годы ситуация в ИСБ поменялась, теперь у девушек есть массовые номинации не только три на три, но и пять на пять, как и у мужчин. Это очень радует. Мы спим и видим, как собрать 12 на 12. Нас медленно, но верно становится больше. А проблемы у женщин и мужчин в ИСБ примерно одинаковые: как отпроситься с работы и договориться с работодателем, чтобы съездить на соревнования, и как бы больше заработать, чтобы обновить устаревшие доспехи.

— Всю мою профессиональную жизнь я попеременно занималась либо разработкой игр, либо разработкой мобильных приложений. Это были игры в социальных сетях, проекты в «Одноклассниках» и Facebook, мобильное приложение для игры в мафию, игра в жанре loot box (это что-то вроде викторины). Мобильные приложения были направлены, в основном, на немецкий рынок. Одно из них касалось уровня безопасности: если случался какой-то противоправный инцидент, он отмечался на карте, и людям приходили уведомления. Так пользователи могли мониторить, что происходит, например, в их районе. Был печально известный инцидент, когда в 2016 году в Берлине грузовик въехал в рождественскую ярмарку, и вот наш сервис отреагировал на это раньше, чем СМИ.

Сейчас термин «программист» устаревает, чаще говорят «разработчик». Программист — это человек, который просто пишет код, а в современной IT-cфере нужны люди, которые понимают, что это, для чего это, как конечная ценность будет передаваться потребителю. Работа программиста стала шире, нужно понимать больше вещей, которые сопровождают разработку. Сейчас я тимлид в команде разработки компании BuroBuro. Мы делаем сайты, мобильные и десктопные приложения, работаем над сервисами в интернете (например, метриками и мониторингами). IT-индустрия очень быстро развивается, и если раньше нам приходилось многое делать «хардкорно», писать с нуля, то сейчас появляются вспомогательные инструменты. Это такие «кирпичики», из которых мы строим конечное решение. Они довольно универсальны и позволяют программистам сконцентрироваться на индивидуальных, узкозаточенных задачах. Скажем так, из «молекул» программисты строят «химические соединения».

Мне всё это было интересно ещё со школьных уроков информатики. Для меня это была магия: в старших классах я написала код, и — бах — он запустился. Я решила поступать в БФУ на прикладную математику и информатику. В группе изначально было шесть девушек и больше 20 парней. До диплома дошло меньше, многие отсеялись на первом и втором курсе. Как правило, поступающие не понимают, что их ждёт.

Я училась в 2005-2010 годах. Надо сказать, тогда были другие времена и другие понятия. Сейчас люди приходят к тому, что не нужно косо смотреть на девушек, если они занимаются чем-то, что не отвечает ожиданиям общества. Сейчас уже такого нет, но во время моей учебы преподаватели порой говорили, что девочки приходят на технические специальности только для того, чтобы выйти замуж. Иногда перед всей аудиторией начиналось: «Ну вот расскажи, Аня, о своих женихах». Это смущало, но не воспринималось как что-то оскорбительное, тогда не было общественного хайпа по этому поводу.

На первой работе мне честно сказали, что обычно девушки на должностях программистов не блещут. Работодатели не делали предположение относительно меня, но отметили такой стереотип. Хотя это было даже интересно, на первой работе я была единственной девушкой-программистом. Сейчас у нас в BuroBuro парней и девушек-разработчиков примерно 50 на 50. И так во многих айтишных компаниях. В разработке игр всё-таки меньше девушек, а в web и мобильной разработке девушек довольно много. Мне кажется, нет никакой разницы [между мужчинами и женщинами-программистами]. Её никогда и не было, но сложился стереотип, что это мужское занятие. Наверное, потому что исторически мужчинам чаще нравятся точные науки, техника, и женщины даже не пытались туда соваться. Сейчас эта сфера становится более открытой, очень много информации в интернете, курсов, книг, статей — пожалуйста, учись и вперёд.

В IT проблемы дискриминации нет. Вот через неделю будет проходить конференция для девушек, её спонсирует Google. Будут выступать спикерши со всей России, рассказывать свои истории, вдохновлять других девушек. В прошлом году после такой конференции я пересмотрела свой опыт и решила менять работу. IT-специалисты сейчас нарасхват, и работодателям себе дороже дискриминировать девушек.

Записала Алина Белянина, фотографии предоставлены собеседницами

Источник