Курс валют: USD: 65.3498 | EUR: 73.3617
2
В 2020 году компания «Хевел» заявила о желании построить завод по производству панелей для солнечных электростанций и другого оборудования в Калининградской области. После провала планов региональных властей по строительству завода BMW это крупнейший на сегодня анонсированный и первый масштабный проект, связанный с отраслью зеленой энергетики в области. «Новый Калининград» рассказывает, зачем «зеленая энергетика» пришла в Калининград и как она повлияет на ведение бизнеса в обозримом будущем.
«Озеленение» экономики должно перейти из категории непринужденных пожеланий в категорию реальных проблем российской промышленности совсем скоро. В 2022-2023 годах Евросоюз намерен ввести трансграничный углеродный налог, то есть плату для компаний из стран, не поощряющих снижение выбросов углекислого газа в атмосферу, то есть не поддерживающих борьбу с глобальным потеплением.
Европа является главным внешнеторговым партнером России, поэтому новый налог, вероятно, затронет почти 42% российского экспорта и составит ежегодно порядка $3–5 млрд в первые годы. К 2030 году он должен вырасти до 8 млрд евро. Введение платы для импортеров из «грязных» стран имеет высокую политическую поддержку. Европейские компании тратятся на «озеленение» своих производств с 2005 года и хотят справедливого обременения подобными платежами импортеров. Российская экономика по сравнению со странами ЕС является довольно грязной: объем выбросов CO2 на единицу ВВП в 2010 году в России был в 3,4 раза больше, чем в ЕС, а к 2020 году разрыв увеличился до 5 раз, показывают данные VYGON Consulting.
Российские власти обеспокоены дополнительным иностранным налогообложением своего экспорта. Кроме фактического изъятия части выручки российских производителей новый налог может снизить конкурентные преимущества российских сырьевых товаров по сравнению с другими импортерами. Нефть из Саудовской Аравии имеет более низкий углеродный след, чем российское сырье, отмечают эксперты Центробанка. Российские власти в свою очередь считают, что введение углеродного налога противоречит правилам Всемирной торговой организации и его можно оспаривать, но эксперты обращают внимание (издание VTimes внесено Минюстом РФ в реестр иностранных средств массовой информации, исполняющих функции иностранного агента), что правила ВТО допускают введение экологических платежей. Поэтому возможный иск России по этому вопросу будет малоперспективен.
В июне Госдума приняла закон об ограничении выбросов парниковых газов. По сути, это первый «подход к снаряду» в вопросе солидарности с Европой в борьбе с глобальным потеплением. Однако вопреки названию закон пока не вводит никаких ограничений, а просто предполагает сбор отчетности по углеродному следу российской промышленности. Об этом прямо заявил замминистра экономического развития Илья Торосов, отвечая на вопросы депутатов по поводу закона: «Мы не вводим ни налоговых сборов, ни каких-либо штрафов за отчётность, не вводим квот — законопроект на это не нацелен. Мы просто собираем отчётность, чтобы понимать, как мы выполняем указ президента во исполнение Парижского соглашения, позволяем компаниям на рынке заниматься добровольными климатическими проектами, как им будет угодно, и создаём понятийный аппарат». Председатель комитета Госдумы по экологии Владимир Бурматов уточняет: закон нужен, чтобы российским экспортерам засчитывали вклад российских лесов в поглощение углекислого газа и брали с них меньше денег. «Мы неоднократно критиковали методику, которая существовала до этого, потому что по ней поглощающая способность наших лесов была дискриминирована. Наши леса почему-то обладали в несколько раз меньшей поглощающей способностью, чем леса других стран, что очень странно, потому что Россия — глобальный экологический донор<...>», - рассуждает Бурматов.
В феврале 2021 года стало известно, что Калининградская область вошла в число первых семи регионов, где планируется строить так называемые карбоновые полигоны — площадки по измерению выбросов и способности поглощения СО2 в России (сейчас уже говорят о нескольких десятках площадок). Выбор Калининграда не случаен, отмечал губернатор Калининградской области Антон Алиханов. «Те исследования, которые будут получены здесь, не смогут быть отвергнуты Евросоюзом на том основании, что это какие-то другие природные зоны, часовые пояса и еще что-нибудь», — говорил глава региона.
В Калининградской области экспортеров немного, а крупный и вовсе один — ГК «Содружество», которое продает масло и белковый концентрат в Европу, где уже считают его карбоновый след. Глава управляющей компании «Содружества» Александр Шендерюк-Жидков полагает, что российское сельское хозяйство и, соответственно, его компания сильно выиграют, если корректно рассчитывать размер выбросов СО2 при производстве продукции в России и убедить Евросоюз в надежности методик оценки. «Уже на сегодняшний день для российского сырья и российской продукции [карбоновый след] в 1,3 раза меньше чем у наших основных конкурентов из Бразилии», — говорил Шендерюк-Жидков в апреле на совещании по развитию альтернативных видов энергетики в Калининградской области под председательством министра экономического развития Максима Решетникова. Если же измерять эмиссию с учетом фактора «изменения использования земли», то российская продукция превосходит бразильскую в 8 раз, уверял топ-менеджер «Содружества», добавляя, что в Бразилии вырубаются леса, а в России — «наоборот».
Вероятно, по запросу крупнейшего регионального экспортера губернатор Антон Алиханов спешит ввести квотирование выбросов парниковых газов в Калининградской области. По его словам, это должно быть развитием идеи торговли углеродными единицами, озвученной для Сахалина, но в более жестком формате.
Наличие системы торговли квотами на выброс углекислого газа может стать основанием для освобождения экспортеров от уплаты карбонового налога. В Евросоюзе давно действует система торговли квотами. Власти устанавливают «потолок» выбросов парниковых газов для отдельных отраслей. Если предприятие достигло предела, но хочет наращивать объемы производства, то ему придется либо изменить технологию на более «зеленую», либо купить квоты на выброс у других предприятий. Со временем потолок выбросов постепенно снижается, что подталкивает предприятия больше торговать квотами и модернизировать производство, снижая выбросы в атмосферу.
Карбоновые полигоны — это сравнительно небольшие и в первую очередь научные инвестиции. Первый полигон в Калуге, открытый в сентябре 2020 года, стоил порядка 300 млн руб. Чтобы зарабатывать на экологической повестке, бизнесу придется инвестировать в так называемые карбоновые фермы — территории, густо засаженные деревьями с высокой способностью поглощать СО2. Имея такие фермы, действующие экспортеры смогут снижать размер карбонового налога, а независимые компании продавать вырабатываемыми ими углеродные единицы сторонним производителям. В «Содружестве» отмечают, что пока у них конкретных планов по строительству карбоновых ферм нет. Вероятно, потому что вероятность введения карбонового налога для российских сельхозпроизводителей является стопроцентной. «Пока нет конкретных планов по установлению налогов для аграриев, — объясняет глава управляющей компании „Содружества“ Александр Шендерюк-Жидков, — При этом мы считаем, что правильная разработка системы оценки следа нашей продукции, а также реализуемая нами программа по снижению выбросов позволит выполнить все необходимые нормы».
В мае Международное энергетическое агентство (МЭА) удивило экспертов, опубликовав свою «дорожную карту» по борьбе с глобальным потеплением. Организация, исторически поддерживающая традиционную энергетику, призвала отказаться от разработки новых месторождений ископаемого топлива прямо сейчас, в 2021 году. Согласно отчету МЭА энергетика является крупнейшим «производителем» углекислого газа (13,5 из почти 34 гигатонн). На промышленность приходится 8,5 гигатонн, а на транспорт — 7,2 гигатонны. Эмиссия энергетики должна сокращаться быстрее остальных отраслей и всего за десять лет уменьшиться в 2,3 раза. Следование дорожной карте приведет в ближайшие тридцать лет к падению спроса на основные экспортные товары России: уголь (на 90%), нефть (почти на 75%) и газ (примерно на 50%). Угольную и газовую энергогенерацию должны заменить использование энергии солнца и ветра. В течение 30 лет их доля в производстве электроэнергии может достичь 70%. Остальной спрос планируется удовлетворять преимущественно за счет атомной энергетики.
Ситуации с развитием возобновляемых источников энергии в России и Европе несопоставимы. В 2020 году, когда происходило общее снижение энергопотребления из-за пандемии, Евросоюз впервые получил больше электроэнергии за счет возобновляемых источников, чем из ископаемых. Доля ВИЭ выросла до 38% а генерации из угля, нефти и газа снизилась до 37%. Однако для российских экспортеров энергоносителей ситуация не так страшна, как может показаться. Настоящую войну европейские власти развернули против угля, но не против газа, поставщиком которого также является Россия. По данным аналитиков из Ember и Agora Energiewende, за последние 5 лет электрогенерация из угля в ЕС снизилась на 340 тераватт/часов (тВт/ч). Но только наполовину это сокращение было компенсировано «зелеными» источниками энергии. Еще примерно столько же добавила газовая генерация. Ее выбросы СО2 значительно ниже, чем у угольных станций, поэтому строительство таких объектов считается приемлемым.
По оценке VYGON Consulting, доля возобновляемых источников в выработке электроэнергии в России в докризисном 2019 году составляла 0,2%. Причем власти не ставили амбициозных задач по ее наращиванию, планируя увеличение их доли к 2030 году всего до 1%. Для сравнения: Китай намерен перевести к той же дате на ВИЭ 35% своей электрогенерации, Бразилия — 34%, Индия — 44%, а США — 50%.
Размер углеродного налога в ЕС будет зависеть не только от того, сколько выбросов углекислого газа генерирует российский производитель, но и от того, как много парниковых газов создается при производстве электроэнергии, используемой предприятием. Снизить удар по российскому бизнесу от введения налога российские власти предлагают в том числе через внедрение низкоуглеродных сертификатов — бумаг, подтверждающих, что компания приобретает электроэнергию у «чистой генерации». Однако, чтобы экспортеров начали освобождать от налога, Евросоюз должен начать засчитывать российские сертификаты, а с этим могут быть сложности. Замдиректора группы оценки рисков устойчивого развития «Акра» Владимир Горчаков считает, что амбиции авторов российской инициативы по «зеленым» сертификатам серьезно завышены. Авторы расчетов в качестве зеленых учитывают мощности больших ГЭС и АЭС, но в Евросоюзе ни те, ни другие зеленой энергетикой не считаются.
Малые объемы производства электроэнергии ВИЭ-источниками предполагают ее высокую стоимость. По расчетам VYGON Consulting, в 2015 году средняя цена киловатт-часа по ВИЭ в России была во много раз выше, чем предлагала традиционная энергетика (37 руб./кВт ч). Технологический прогресс и регуляторная господдержка отрасли с середины 2010-х привели к сильному снижению стоимости «альтернативной» электроэнергии. Однако по состоянию на 2020 год она все равно была в разы дороже вырабатываемой газовыми ТЭС. 9,5 руб./кВт ч — для солнечных электростанций, 6,3 руб./кВт ч — для ветряных при цене электричества, и всего 3,6 руб. на новых парогазовых установках.
Российские сторонники развития зеленой энергетики обещают дальнейшее снижение стоимости производства энергии и считают что в 2030-х она примерно сравняется с ценой электричества, производимого газовой генерацией. Пока же издержки по поддержке солнечной и ветроэнергетики ложатся прямо на российский бизнес. Промышленники с 2017 года просят российское правительство перестать «зашивать» в тариф затраты на инвестиции в альтернативную энергетику и свернуть соответствующие программы поддержки. По их подсчетам, на деньги, которые бизнес платит в цене электричества на строительство «зеленой» генерации, можно построить в 5 раз больше газовых мощностей. При этом на рынке уже сейчас значительный избыток мощности. В итоге власти решили продлить программу поддержки альтернативной генерации с 2025 по 2035 годы, но под давлением минэкономразвития и минэнерго сократили объем дополнительной выручки инвесторов в ВИЭ с планируемых 600 до порядка 300 млрд руб. Представители «зеленой» отрасли тогда заявили, что утвержденные объемы поддержки ниже минимально необходимого уровня и на таких условиях возможно закрытие части производств по выпуску оборудования для «зеленой» энергетики в России.
Одним из претендентов на кусок этого денежного пирога является компания «Хевел», преуспевшая в последние годы за счет первой итерации программы поддержки «зеленой» энергетики. Название компании переводится с чувашского как солнце — завод про производству фотоэлектрических модулей с 2015 года работает в Чувашии. «Хевел» начинался в 2009 году как совместный проект государственного «Роснано» и холдинга «Ренова» Виктора Вексельберга. С привлечением государственного финансирования был построен завод ценой 20 млрд руб. В 2018 году, когда «Роснано» решило выйти из бизнеса «Хевела», размер долга «Хевела» перед «Роснано» оценивался в 10 млрд руб. На момент сделки предполагалось, что производитель солнечных панелей будет гасить его до 2025 года (то есть до окончания первой программы поддержки ВИЭ). Покупателем доли «Роснано» выступила фирма «Реам Менеджмент» Михаила Сиволдаева, бывшего зампреда правления «Реновы».
Сиволдаев примечателен в первую очередь тем, что о нем не было известно широкой общественности, до того как владелец «Реновы» Виктор Вексельберг попал под американские санкции (они запрещают американским гражданам и их партнерам вступать в экономические отношения с самим бизнесменом и подконтрольными ему компаниями). После этого Сиволдаеву начали переходить активы Вексельберга. В частности, ему отошла доля владельца «Реновы» в производителе воды Baikalsea Company, а в 2020 году стало известно о начале процесса передачи ему тепличных комплексов, ранее принадлежавших «Ренове».
Калининградские власти подписали соглашение о строительстве завода солнечных панелей довольно внезапно — в сентябре 2020 года. Вероятно, основной причиной стало решение федерального правительства ввести требование по экспорту оборудования для зеленой энергетики. Без экспорта «Хевел» не получит доступа к «зеленым» деньгам в тарифе для российской промышленности. Компания уже успела подключить региональное руководство к лоббированию льгот, но избежать значительного сокращения поддержки отрасли все же не удалось. Впрочем, в «Хевеле» настаивают, что являются в калининградском проекте только партнерами инициатора — компании «Энкор» (ее конечным владельцем является тот же Сиволдаев).
Это не первая попытка производителей солнечных модулей разместить производство в Калининградской области. «Роснано» в начале 2010-х вело переговоры о строительстве завода в области, но довольно быстро потеряло интерес к территории, поняв, что регион находится слишком далеко от своего рынка сбыта в «большой» России, вспоминает бывший высокопоставленный сотрудник областного правительства. В итоге появился проект в Чувашии, а о Калининграде вспомнили, только когда появилась обязанность обеспечить экспорт продукции.
Строительство завода, ориентированного на экспорт, — по сути, единственный способ Калининградской области встроиться в систему «разделения труда» в зеленой энергетике. По оценкам экспертов, регион неперспективен для размещения солнечной генерации, малоинтересен для масштабного строительства ветряков и, что более важно, переполнен существующими газовыми генерирующими мощностями. При этом экспорт электроэнергии из области в обозримом будущем под серьезным вопросом. Власти уже ломают голову, что делать с газовой генерацией в случае планируемой рассинхронизации Европы с российской энергосистемой, куда входит Калининград. Звучат идеи по производству водорода путем сжигания газа, но конкретных проектов в этой сфере пока нет, а огромный рост цен из-за строительства «старомодных» газовых котельных у калининградского бизнеса уже есть.
Сейчас производственный бизнес «Хевела» строится на том, что он продает солнечные панели в первую очередь своим собственным электростанциям. Продажи на свободный рынок за рубеж невелики. По словам гендиректора «Хевела» Игоря Шахрая, за весь 2020 компания экспортировала всего 10 мВт панелей при проектной мощности калининградского «экспортного» завода в 1 гВт (то есть 1%). В 2021 году экспорт вырос, но по-прежнему сравнительно мал (к маю экспортирован 61 мВт панелей). За рубежом российских производителей не особенно ждут: страны защищают своих национальных производителей, а на рынке доминируют китайцы. Поэтому если занять нишу на растущем международном рынке проектируемому заводу не удастся, то проект долго не проживет. «<...> Требование по увеличению объемов экспорта нас не смущает — новое предприятие без поставок за рубеж просто не выживет», — прямо заявляет глава «Хевела.»
Текст: Вадим Хлебников, фото — Виталий Невар / Новый Калининград.
© 2009-2020, «Салат из новостей». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковых систем гиперссылка на sallaty.ru обязательна. * 
* XML, HTML