Боль «вашей глуши»: что происходит с ангарами на Балтийской косе (фото)

29.02.2020 7:09

В середине недели на Балтийской косе начали разбирать на металл один из ангаров аэродрома «Нойтиф». Хотелось бы сказать, что эта новость кого-то «всколыхнула», но реальность хуже банальностей. Кажется по-настоящему взволнованы лишь местные, а жители области провожают ускользающую «чужую» натуру в лучшем случае грустными взглядами — слишком много ее, натуры, в последнее время ускользает. Демонтаж начался с ведома региональных властей, но и это было формальностью — объект давно в частной собственности, а что с ним делать дальше, если не сносить, никто не знает. Местные активисты настаивают: это от бесприютной бесхозности всей косы, до сих пор лишенной хоть какой-то концепции развития и представления о своем будущем.

В конце февраля все превратности местной туристической фортуны можно в прямом смысле хлебнуть еще по дороге к Балтийской косе. Паром в очередной раз отменили, поэтому — лодочка и брызги в лицо. Но даже это отпугивает не всех туристов. Молодой человек, прилетевший из Москвы всего на три дня, стойко переносит лихой трансфер и вместе с нами идет «смотреть ангары». «Мне сказали, нужно их увидеть обязательно», — улыбается турист.

Увидеть есть что: грязно-серое небо и само будто вот-вот рухнет на землю, а полуразрушенный ангар под ним напоминает потерпевший крушение космолет. Разбирать начали самый близкий к парому осколок базы «Нойтиф» — он не в лучшей сохранности из пяти. Сейчас часть металлических балок уже срезали, крыша обрушилась, потянув за собой часть стены. Так что вариант «спилят металлические балки и все», озвученный областным правительством, не совсем верен — сноса крыши левая стена ангара не переживет.

«Жалко же, еще только позавчера мы приезжали, и он целый стоял, прямо аж...», — отрывисто произносит Любовь. Она местная, выросла на Балтийской косе и тоже пришла посмотреть на демонтаж. Ангары для нее — привычная часть пейзажа: «Я с детства их помню, для меня они были всегда. В шикарном состоянии это все помню, в идеальном. Пятиметровые жалюзи-двери, их закрывали, там было тепленько, чистенько. Здесь база была, ремонтировали машины, которые обслуживали взлетную полосу».

Ангары — остатки комплекса инженерных сооружений авиабазы, построенной в конце 30-х годов прошлого века. Но длиннее не немецкая, а советская история базы; после войны ее эксплуатировали еще полвека, до 1995 года. Последние 20 лет 4 ангара из пяти находятся в собственности семьи экс-депутата Госдумы Асана Нюдюрбегова.

«Они их купили очень давно, тогда толком ничего никто не понимал. А оказалось, что вокруг земля Министерства обороны, и они ничего не могут с ними сделать. Хотя планы у них были, особенно вот по тем, которые где гидрогавань. Они вообще хотели яхтенную марину там делать, построить гостиницу на основе ангара. Вплоть до того, что пригласили уже какого-то чувака, который в Нью-Йорке делал яхтенную марину. Он согласился и приехал, но они опять уперлись в землю — земля и вода „военные“, и опять ничего. А так у них планы были... Это уже в нулевых было. Тогда у него еще деньги были. А теперь они пилят на металл, видно хотят хоть что-то „отбить“», — рассказывает другой местный житель, бизнесмен и бывший депутат Олег Царьков. Его база по соседству с ангарами, и мужчина вышел прогнать из-под руинированного свода очередную стайку «понаехавших».

«По большому счету ну реально опасным вот этот ангар был. Те (машет в сторону гидрогавани) — железобетонные, но они их и трогать не будут; там металла нет, они так не рушатся. Стенки боковые обрушились — и больше там падать нечему. А у этого еще не так давно все перекрытия были заполнены маленькими бетонными плитами, они от дождя и ветра разрушаются. Вот они падали часто. Каждое лето я тут [приезжих] ловил и говорил: не ходите туда, потому что упадет на голову. Я и сейчас вашему товарищу говорю, что не надо туда ходить», — неодобрительно смотрит на фотокорреспондента «Нового Калининграда» Царьков.

Ангары ему тоже жалко, но что с ними делать, Олег не знает. «Вот опять же, из того, где монолитный бетон, возможно, и можно еще что-то сделать. Они там и планировали делать выход в гидрогавань. А этот...», — разводит руками Олег.

Демонтаж ангаров начался в ноябре прошлого года. Но тогда собственник начал работы без разрешения, и работы приостановили. Сейчас взялись за другой ангар, уже соблюдая формальности.

Подъезжает древний пыхтящий грузовичок с газовыми баллонами и тремя хмурыми мужчинами на борту. При виде сокрушающейся о судьбе ангаров общественности они страдальчески закатывают глаза и бодрым матерком прогоняют всех за ограду.

«Я бы вообще сюда экскаватор пригнал и все стены бы убрал. Потому что это все сыпется», — горячится глава бригады. Затем немного смягчается и объясняет: что будет с остальными ангарами, он точно не знает, но предполагает, что это зависит от рентабельности нынешней операции. «Смотря во сколько все это обойдется. Тут этот металл — „золотой“. На этом пароме все перевезти... я вообще не знаю», — говорит мужчина.

«Хозяин» действительно поручил бригаде спилить металл только с этого ангара. Стенку тоже будут ломать, она «поехала» и обязательно рухнет кому-то на голову без посторонней помощи.

«Вы понимаете, это давно надо было снести. Это вы тут: „Ой, красота“. А упадет сверху эта красота на голову кому-то — потом кому предъявят? Вы же, туристы, когда тут лазите — вы ж каски не одеваете? А там плит сколько еще, даже от такого удара они не упали? Убьет кого-то — вы первые будете орать, что хозяин козел и не обеспечил сохранность и безопасность. Так и будет же?», — вопрошает рабочий. Журналисты затравленно кивают в ответ.

«Ну что это за метод такой: если голова болит — давайте мы ее отрубим, чтобы не болела? Это вот такая история», — говорил местный активист Сергей Дустин. «Ну нельзя же это так оставить», — не сдается прораб. «Согласен. Но у нас своя боль», — мягко объясняет Дустин. «Ну, боль. Ну вон еще есть бетонные ангары. Тут смотреть в вашей глуши еще много чего. А это надо снести давно», — непреклонно обрывает его рабочий. «У нас боль, потому что глушь...», — тихо говорит Дустин.

«А не будет здесь ничего нормального. Вот с этой переправой ничего не будет. Вот сейчас начинаются ветра — и все. Вот сейчас кончится у нас газ, и мы можем с этой переправой три дня просто тут сидеть, потому что работать не будем, потому что газ сюда не привезти», — бьет по больному прораб (паром и правда ходит через раз, его не было с субботы по понедельник).

«У них есть заключение экспертизы о том, что [конструкции] опасны, подлежат демонтажу. Поэтому они сейчас и говорят, что это так опасно и упадет на голову. Но ни одного реального случая-то нету», — поясняет журналистам Дустин. Жители косы действительно в один голос утверждают, что ни одной смерти и даже серьезного несчастного случая, в котором можно было бы «обвинить» ангары, никто из них не помнит.

Собственников ангаров ни Дустин, ни Царьков ни в чем, в общем-то, не винят — купили люди бесполезный актив и теперь не знают, что с ним делать. А вот к властям у активиста масса вопросов.

«Я думаю, что в тех условиях, которые сегодня есть, что-либо реально с ангарами сделать не получится. На сегодняшний день нужно хотя бы не допустить разрушения, законсервировать. А дальше надо принимать какую-то концепцию, план развития Балткосы в целом, в рамках которой вот эти ангары смогут найти свое место. Будет ли это музей, будет ли это какой-то объект просто исторический или обзорный... Так, сами по себе, они никакой ценности... Да, они такие вот удивительные и уникальные. Но у людей должна быть хотя бы почва под ногами, образно говоря. Чтобы ходить можно было. Пока этого нет, так все и будет», — продолжает житель Балтийска.

Как предлагают использовать ангары, почему не выкупить их у собственника за бюджетный счет, почему почти невозможно найти инвестора и как на их судьбу может повлиять статус нацпарка на Балтийской косе мы подробно писали в нашем предыдущем материале.

Система земельных отношений на косе — настоящий кубик Рубика. Большинство крупных земельных участков (включая землю под ангарами, огромный кусок побережья и еще много чего) принадлежит Минобороны, есть земля принадлежащая поселку, лесфонду, частникам и, кажется, черту лысому в ступе.

«Извините, какие военные мешают вам сделать велодорожку или поставить фонарь?, — недоумевает Дустин. — Местные власти нацелены только на сиюминутное обогащение, это же временщики. Но ведь сверху стоит правительство области, губернатор. Неужели они не понимают ценности вот этого всего? Не просто ангаров как таковых, а этого комплекса: пляжа, набережной... Вот мы выходим с паромной переправы и куда мы первым делом смотрим? На набережную. Что мы там видим? Горы мусора. Вопрос: неужели вы там не можете уложить шириной 3-4 метра тротуарной плиткой дорожку, поставить фонари и лавочки? А создание инфраструктуры сразу влечет инвесторов. Но никому ничего не надо. А надо распилить и распродать».

Приезжает не менее древний «ЗИЛ», он же автокран. Проезжая мимо журналистов «Нового Калининграда», водитель резко выворачивает руль и заставляет прессу резво отпрыгнуть в сторону. Шутка его явно забавляет, мужчина выправляет руль, улыбаясь во весь рот. Автокран поднимает одного из рабочих к кирпичной стене, и он начинает бить по ней ломом. Вниз летят осколки, двое коллег наблюдают за ним снизу. Все трое радетелей за безопасность населения, разумеется, работают без касок.

Источник